Девять звезд возникло в черноте космоса. Девять шаттлов выпрыгнуло из гиперпространства. Что нужно имперцам в этом захолустье? Что привело их сюда?
     Полковник Астаэл попал в плен.
     Девять лучших пилотов Империи, девять Темных Джедаев спешили ему на выручку.
     Никто не ждал от Империи такого дерзкого нападения. Никто не думал, что имперцы могут прознать про только что основанную базу Повстанцев в этом дальнем и малоизученном углу Галактики. Однако они прознали и шли на помощь своему собрату.
     Что заставило имперцев пуститься в такой казалось бы безнадежный рейд? Знания пленного полковника? Да, он много, очень много знал - ведь он участвовал в разработке новых поколений истребителей под руководством адмирала Заарина. Да, он много чего мог рассказать Повстанцам. Да, он носил чин полковника Имперского Флота и занимал видное положение в штабе Заарина. Да, он был прекрасным пилотом. Да, его потеря значила бы немало. Но не это было главным. Имперцы не бросают своих в беде.
     Что заставило девятерых решиться на эту авантюру? Желание выслужиться? Да, некоторые из них стремились сделать карьеру в Секретном Ордене Императора. Безоглядная вера в свою Силу? Да, те из них, кто не были настоящими Темными Джедаями, кто умел лишь пользоваться Силой, но получал ее от Императора, действительно безоглядно верили в свое могущество. Желание достойно погибнуть в бою - были и такие. Но были и те, для кого было главным не это. Имперцы не бросают своих в беде.
     
     Такие мысли сумбурным потоком неслись в голове генерала Гэллемара, Глаза Императора, одного из трех настоящих Темных Джедаев, летевших на выручку, покуда бешеный генерал маялся в летящем через гиперпространство шаттле. Впрочем, заметить это было сложно - Император не любил настоящих, не зависящих от него джедаев, и все, кто за счет слишком большого груза знаний о методах использования Силы начинали постигать и методы ее получения, быстро пропадали при непонятных обстоятельствах, или приучались скрывать свои способности. Генерал Гэллемар пропадать не собирался, и скрытность сделалась одной из основных черт этого некогда общительного человека. Поэтому все, кто бы мог заглянуть в шаттл, увидели бы скучающе-сосредоточенного пилота в черной имперской форме.
     Спокойным казался и генерал Кэйгор, Рука Императора, другой истинный джедай отряда. Этот непонятно откуда взявшийся пилот - откуда он и кем был до Академии, похоже, не знал никто - был известен своей непробиваемой флегматичностью и железной логикой. Мало кто заподозрил бы его в обладании Темной, эмоциональной стороной Силы, если бы не странный огонек в глубине глаз, и не косой шрам, обезобразивший правую половину его лица. Шрам был очень аккуратен и мог появиться только в результате поножовщины. А такими вещами спокойные пилоты не занимались. Кэйгор копил в себе бешенство и лениво думал о том, что дальше делать карьеру в Имперском Флоте ему не хочется, в Секретном Ордене - тем более, и планировал свою будущую мирную жизнь. "Или умру как мужчина - в бою." - думал он, еще более ярясь от мысли о смерти.
     
     Но вот, звезды перестали казаться длинными полосами света и стали сжиматься в обычные точки. До выхода из гиперпространства осталось несколько секунд...
     Выход! Имперские компьютеры не ошиблись, и шаттлы оказались в каких-то сотнях километров от нужной планеты. Это было опасно, но не даром их пилотировали лучшие асы Империи. Повстанцы были настолько удивлены внезапным появлением имперцев, что сопротивление было практически номинальным. Еще один расчет оправдался - медленный и не сильно вооруженный шаттл мало что мог противопоставить Повстанческим истребителям и перехватчикам. Более опасные корабли на этот раз было использовать нельзя - в них и один человек помещался не без труда. Но даже номинальное сопротивление - сопротивление. Имперцев стало восемь.
     Восемь шаттлов ворвались в атмосферу. Повстанческие истребители плотно "висели на хвосте" спасателей. "Звено Лямбда! Подлет к базе на минимальной высоте, среди холмов на полтора радиана влево." - скомандовал Кэйгор, бывший также и командиром отряда. Один шаттл, пытаясь стряхнуть X-wing с хвоста и выполнить приказ командира, нелепо ткнулся в землю. Вспышка взрыва ослепила преследователей. Имперцы скрылись среди холмов.
     На подлете к базе шаттлы были обстреляны повстанческими танками, несшими боевое дежурство в этой области, и поднятой по тревоге пехотой. 12 дымящихся остовов оставили за собой имперцы. 1 из них был шаттлом.
     База. База встретила шаттлы неистовым огнем туррелей, снявшим с шаттлов последние оставшиеся (у кого они оставались) щиты. Четыре круга понадобилось группе Лямбда, чтобы заставить базу замолчать. Но это стоило ей еще одного корабля.
     Шаттлы сели, и, не дожидаясь, пока пандус коснется земли, пилоты выскочили на землю. Из оплавленных ворот базы на них бежали Повстанческие штурмовики. Пространство перед воротами превратилось в беспорядочную паутину разрядов лазеров повстанческих и имперских солдат. Каждый шаттл вез небольшую группу имперских десантников, которые спешно выскочили вслед за пилотами. Но даже если бы у базы приземлились все девять кораблей, имперских сил все равно бы не хватило для штурма. Вся надежда была на то, что пилоты своей Силой защитят солдат от огня противника... Мир в глазах Гэллемара стал невыразимо ярким и заполнился острыми углами, когда он выпустил наконец на волю бурлившую внутри Силу. Ярость кипела и хотела собраться в тугой кулак, молотящий и крушащий ненавистных Повстанцев. Но он не позволил себе этого. Генерал развернул Силу в упругую стенку перед отрядом "своих" штурмовиков. Он не думал о том, кого он защищает - между Флотом и Армией всегда существовали трения, и каждая сторона искренне считала другую тунеядцами, но сейчас для Гэллемара это было неважно. Штурмовики защищали то единственное, что было ему дорого - мир. А Повстанцы стояли на пути к нему.
     Медленно, очень медленно продвигались имперцы к воротам. На деле это заняло секунды, но для пользовавшихся Силой они тянулись целую вечность. И сколько таких вечностей у них впереди не знал никто. Рядом со стоном упал один из пилотов - вечное напряжение сломало его, ярость Силы сожгла пилота. Часть его штурмовиков успело прыгнуть под защиту других пилотов. Часть - была сметена шквальным огнем защищавшихся. Время еще больше замедлило свой бег для Гэллемара, растянувшего свой щит. Ярость перекосила его лицо. Ворота...
     Коридор. Еще один. Гэллемар чувствовал, как бешенство все больше и больше обуревает его, выходит из-под контроля, как тает и сжимается его щит. Похоже, единственное, что спасло его от судьбы павшего у ворот пилота, и еще одного, сломавшегося в коридоре - это неуемная гордыня генерала. "Чтоб я - сломался?!!" яростно думал он. Однако уже не только лицо его было перекошено. Пальцы скрючились наподобие когтей, а зрачки глаз пульсировали как сердце пришедшего к финишу бегуна. Щит сужался. Остававшиеся без защиты штурмовики падали на покрытый грязью пол очередного коридора. Краем сознания Гэллемар даже с некоторым удовлетворением заметил, что все оставшиеся в живых пилоты были истинными джедаями.
     Что-то шепнуло Кэйгору свернуть в малозаметный коридорчик. Сопротивление Повстанцев стало практически невыносимо. Несколько выстрелов прорвались через щиты Силы пилотов и поразили идущих за ними штурмовиков. "Догадались за чем мы пришли. Не пускают - значит идем правильно!" - прорычал ему Гэллемар. Кэйгор резко кивнул в ответ - он думал точно так же. Через несколько десятков шагов их догадка подтвердилась. Коридорчик привел в большую и относительно хорошо освещенную комнату.
     В центре комнаты, на хирургическом столе лежал Астаэл. Повстанцы настолько недавно основали эту базу, что не успели полностью укомплектовать ее. Поэтому детекторов лжи и наркотиков правды в их распоряжении не было. И повстанцы пошли более простым путем. Накачав полковника стимуляторами, они начали физический допрос. "Это - Астаэл?" - мелькнуло в голове Гэллемара, в свое время неплохо знавшего пленника.
     Полковник представлял из себя пульсирующий комок агонизирующих нервов. Обладающие Силой почувствовали дикую, безбрежную и ужасающе непостоянную боль лежавшего. "Как он еще жив?" - подумал Кэйгор, делая шаг к столу и доставая из подсумка шприцы с обезболивающим и снотворным. Астаэл смотрел на имперцев, но не произнес ни слова. Ему было больно. Боль дергалась в каждой клеточке его тела. И он не мог простить своих страданий ни своим палачам, ни своим освободителям, пришедшим так поздно... Пленник уснул. Волна боли, дергавшая всех джедаев пропала.
     "Выходим!" - буркнул третий пилот. Почему-то случилось, что теперь Гэллемар находится в центре их отряда и несет на руках беспамятного полковника, а два других пилота возглавляют и замыкают отряд, закрывая его Силой со всех сторон. Временами, то один, то другой штурмовик падали, убитые прорвавшимися через защиту выстрелами. Раненые старались идти дальше и не прекращали отстреливаться. Углы мира в глазах Гэллемара достигли остроты меча...
     Ворота. Шаттлы. Гэллемар вбежал в кабину, пролетел в пассажирский отсек, уложил свою драгоценную ношу. Оттолкнул вбегающего штурмовика и упал в пилотское кресло. Пристегиваясь генерал вдруг понял, что Силы у него больше нет. Он смертельно устал. Настолько, что даже это понимание не шевельнуло никаких эмоций в его душе. Взлет.
     Мимо шаттла Гэллемара пролетели корабли Кэйгора и третьего пилота, имени которого Гэллемар в тот момент не мог вспомнить. В наушниках прозвучал холодный голос Кэйгора: "Лямбда-2! Мы пробьем тебе "окошко", а ты отключи подачу энергии на пушки и уходи в гиперпространство как только сможешь. Мы прикроем." "Но..." - начал было генерал, тотчас же прерванный уже ледяным голосом Кэйгора: "Это приказ! У тебя Астаэл и люди." "Слушаюсь!" - ответил Гэллемар, вяло удивившись льду в голосе командира. "Значит - в бешенстве. Значит есть еще Сила. Силен!" - подумал он.
     Над базой в космосе намечалось столпотворение. Повстанцы спешно стягивали туда крупные корабли. Мелочь летала взад и вперед, подобно стаям мух. Кэйгор был прав. Чтобы вылететь с проклятой планеты, нужно было рубить окно. Оно обошлось в жизнь третьего пилота. Гэллемар рванулся в окно, и понял, что оно затягивается слишком быстро. На место погибших стремились другие Повстанцы.
     Щиты шаттла таяли под огнем вражеских кораблей. "А Силы во мне уже и нету..." - вяло подумал Гэллемар, и вдруг с удивлением понял, что - нет, Сила есть. Темная Сторона Силы - эмоциональная сторона. И Гэллемар почувствовал, как внутри него растет абсолютно противоположное привычному бешенству чувство - Любовь. Перед его мысленным взором плыли зеленые леса; синие и коричневые, подсвеченные солнцем горы; непонятно откуда пришедшие в его память - а видел он лишь то, что помнил - черные замки. И издалека, из синей звездной ночи, в которую превратились леса и горы, выплыла фигура невыразимо прекрасной девушки с темно-фиолетовыми и очень длинными прямыми волосами. "Я никогда ее не видел." - отстраненно подумал генерал. А девушка воздела руки, как бы вознося звездному небу молитву, и стала приближаться... Когда ее прекрасное лицо с черно-серо-стальными завораживающими глазами заполнило весь его мысленный взор, Гэллемар понял - щит Силы стоит вокруг его шаттла. И такой мощи, такого буйства Силы он не видел никогда. Даже Дарт Вейдер в минуты ярости был слабее. Гэллемар ушел в гипрепространство...

     До конца своей жизни Астаэл не простил и не сказал ни слова двум спасшим его генералам. И до конца своей жизни Гэллемар не мог понять, что за видение посетило его около повстанческой базы.